Собственно астрологический текст начинается со второй книги.

Прежде чем перейти к его краткому анализу, скажем несколько слов об особенностях изложения Манилием материала.

Во-первых, очень часто одни и те же объекты называются по-разному: Дева часто именуется Эригоной, Водолей – Юношей, льющим воду. Весы называются Клешнями (и на их месте действительно когда-то находились клешни скорпиона). Во-вторых, два разных созвездия, Центавр и Стрелец, называются Центавром. Стрелец действительно изображался и понимался как мифологический центавр (греч. «кентавр») – получеловек-полуконь. Часто созвездия не называются, а описываются, например: «равняющее день с ночью» и т. д. Хотя из контекста почти всегда ясно, о чём идёт речь, мы, по возможности, старались оговорить эти моменты в комментариях.

Стоит добавить, что из-за такой манеры обращения с названиями и терминами могли, вероятно, возникать недоразумения не только при прочтении античного текста современными учёными, но и при работе античных учёных с произведениями их предшественников или, может быть, даже современников.

Самым тяжёлым моментом, пожалуй, является употребление одного и того же слова «часть» для обозначения совершенно разных вещей: частью называется и градус (1/360 окружности), и особый «градус» Евдокса (1/60 окружности), и дуги окружности, соединяющие главные, кардинальные точки мироздания, и малые деления тридцатиградусных знаков Зодиака. Происходит это, видимо, из-за стремления автора избежать обращения к иностранным (греческим) терминам, о чём он сам несколько раз упоминает. При внимательном прочтении, однако, становится ясно, какая «часть» имеется в виду.

Во вступлении ко второй книге Манилий ещё раз говорит о связи всего сущего во Вселенной, приводя в пример уже хорошо известный в то время факт отражения Луной света Солнца, объяснение её фаз взаимным расположением этих двух светил и Земли, связь с Луной приливов и отливов, наиболее полно изученную учителем Цицерона и Варрона Посидонием. С целью изучения приливов этот учёный специально провёл некоторое время на Атлантическом побережье Испании.

Затем автор переходит к описанию некоторых свойств знаков Зодиака, особо выделяя тропические, т. е. те, в которых находятся точки равноденствий и солнцестояний.

Хотя Манилий называет мифы о происхождении созвездий «сказками, созданными Землёй, чтобы украсить небо, от которого она зависит», свойства и влияние знаков во многом определяются персонажами и животными, в честь которых они названы. Этот факт заслуживает внимания: этнографы отмечают, что находящиеся на примитивной стадии развития народы выделяют и называют звёзды и группы звёзд, ориентируясь в основном на совпадении их утреннего и вечернего восхода, кульминации в определённое время суток и т. д., сообразуясь с важными для хозяйственной деятельности моментами в жизненных циклах домашних и промысловых животных, созреванием растений и другими подобными факторами. У более развитых народов эту связь проследить уже труднее, особенно если имеет место смешение традиций, как в случае культур Средиземноморья и Востока. К тому же «хозяйственная астрономия» – одна из древнейших наук на земле. С течением времени из-за уже упоминавшегося нами явления прецессии утренний восход, например, той или иной звезды перестанет совпадать с началом сбора урожая. Но связанные с данной звездой представления сохраняются, ибо они успели стать достоянием традиции. Так, ярчайшая звезда созвездия Девы появляется теперь утром, когда урожай давно убран, но до сих пор она называется Спика – Спелый Колос. (В кн. 5 Манилий расскажет нам, что при восходе этой звезды рождаются земледельцы и садоводы.)

Для понимания места в астрологии математических идей, в частности греческой геометрии, чрезвычайно важны подробно описанные Манилием «объединения знаков»: вписанные в «круг знаков» правильные треугольники, квадраты, шестиугольники. В полном соответствии с законами геометрии эти фигуры должны упираться вершинами в одноимённые градусы расположенных на равных расстояниях друг от друга знаков. Нужно, чтобы эти фигуры были именно правильными (т. е. «совершенными»), иначе они не будут «удовлетворять закону чисел», и сделанное с их помощью предсказание станет неверным, ибо «закон чисел» для античного учёного есть один из нерушимых законов природы. Стороны фигур, соединяющих знаки Зодиака, обладают своей собственной астрологической силой. Степень их влияния на жизнь Земли определяется законами геометрии: из вписанных в круг правильных треугольника, квадрата и шестиугольника треугольник имеет наибольшую сторону (около 1,7 радиуса круга), и середина этой стороны наиболее близка к центру круга (она отстоит от него на расстояние, равное половине радиуса). Короткая (равная радиусу) сторона шестиугольника наиболее далека от центра круга (от центра до её середины примерно 0,87 радиуса). Соответственно сторона треугольника обладает наибольшим влиянием: влияние стороны шестиугольника «рассеивается в воздухе».

Из-за отсутствия позиционной схемы записи чисел и даже достаточно удобных цифр сложные вычисления, несмотря на наличие специальных счётов (абак), были делом весьма трудоёмким. Греки вообще обозначали цифры буквами, римские цифры также фактически неотличимы от букв или их комбинаций, содержащих в себе способы получения одних чисел из других (XI=X+I и т. д.). И часто Манилий, как это тогда было принято, не называет, а описывает сложные числа: «дважды шестьдесят» и т. д. Интересно, что спустя четыре столетия один из «последних римлян» Макробий ещё будет говорить «дважды двойное два» и «трижды тройное три» для обозначения третьих степеней двойки и тройки (1).

(1) См.: Макробий. Комментарий к «Сну Сципиона». Кн. 1. Гл. 6. § 9 (на лат. яз.).

В такой ситуации для вычисления положения Солнца, Луны и планет в определённые моменты времени, т. е. для получения эфемерид – астрономических таблиц требовались какие-то особые приёмы. Вероятно, именно для этого нужны были и правильные многоугольники, и другие формы объединения знаков, и малые деления тридцатиградусных дуг, о которых Манилий подробно расскажет несколько позже.

Божества – покровители знаков явно связаны с хозяйственной астрологией, сопоставление знаков частям человеческого тела – с астрологией медицинской. «Слушание» и «видение» знаками друг друга основано на их расположении: «линии слышимости» параллельны колюру (2) солнцестояний, «линии видимости» – колюру равноденствий. Астрономическая основа «любви» и «враждебности» знаков друг к другу менее ясна, однако тут может иметь место связь знаков с планетами и их «взаимоотношениями». Так, по представлениям античных астрологов, в момент рождения мира Солнце находилось в знаке Льва, Сатурн – в Козероге. Эти два знака объединены «привязанностью». Меркурий был в Деве, связанной «любовью» со Стрельцом, где пребывал Юпитер. В спаянных теми же узами Весах и Скорпионе находились соответственно Венера и Марс. «Любовь» соединяет и знаки – дополнительные обители соответствующих планет. Дополнительный знак Сатурна – Козерог соединён со знаком Луны – Раком.

(2) Колюр – астрономическое название двух больших кругов небесной сферы: один проходит через полюсы мира и точки равноденствий, другой – через полюсы мира и точки солнцестояний.

Как уже говорилось, двенадцатичастное деление Зодиака на знаки-дуги по 30^о в каждом, введённое ещё вавилонянами, облегчало расчёты передвижения и взаимного расположения блуждающих светил. Двенадцатичастное деление самих этих дуг служило той же цели. Луна, например, проходит один знак в среднем за то же время, за какое Солнце проходит 1/12 часть знака (додекатеморий), т. е. 2,5 градуса. Конечно, эти величины достаточно условны, но с их помощью могли делаться грубые прикидки, уточнявшиеся затем постоянно проводимыми наблюдениями и вычислениями, делавшимися «квалифицированными специалистами» (3).

(3) Это же справедливо и в отношении «планетного» полуградусного додекатемория. Достаточно сказать, что 0,5^о – средний диаметр видимых дисков Солнца и Луны.

Манилий предлагает простой способ нахождения додекатемория Луны в каждый данный момент: число пройденных ею внутри данного знака градусов умножается на 12 и затем делится на 30. Математически эта операция эквивалентна делению на 2,5 но она, видимо, проще и понятнее рядовому римскому читателю, не привыкшему к действиям с дробными величинами. И опять-таки в число 12 вкладывается космологический смысл, ибо оно берётся «по числу сияющих знаков».

«Приготовься живым умом познать кардинальные точки», – пишет Манилий. Эти четыре точки, определяемые вначале как точки Востока, Запада, точка наивысшего подъёма Солнца над горизонтом в день летнего солнцестояния и точка наибольшего удаления Солнца в ночь солнцестояния зимнего, играют, вероятно, важную роль не только в астрологии, но и в истории астрономии. Дело в том, что две из них, соответствующие солнцестояниям, отвечают своим названиям («вершина мира» и «дно мира» соответственно) только в районах северного и южного тропиков. Даже в районе экватора Солнце в дни солнцестояний не проходит через зенит, который логично было бы, с нашей точки зрения, понимать как «вершину мира», или надир, естественно, кажущийся «дном мира». Отсюда следует, что либо в эти понятия вкладывался особый смысл, либо мы имеем дело с системой, возникшей на строго определённой географической широте (скорее всего, в Южном Египте, может быть, у народа, называвшегося в преданиях «эфиопами»). Может быть, когда-то мир имел несколько «вершин»: одна определялась высотой Солнца над горизонтом, другая находилась в зените. Народы Средиземноморья считали, видимо, вершиной своего мира Северный полюс, точку, вокруг которой вращалось их небо, и должны были испытывать немалые трудности, осваивая и приспосабливая для своих нужд понятия и схемы, выработанные в иных широтах.

Но так или иначе четыре кардинальные точки были, очевидно, одной из первых, если не первой попыткой абстрагироваться от реально наблюдаемых объектов, первым, вероятно, ещё робким шагом на пути построения математических моделей небесной сферы.

По всей видимости, последовательность изложения Манилием дальнейшего материала второй книги соответствует этапам построения определённой схемы, в рамках которой описывались движения светил. Так, четыре дуги, соединяющие кардинальные точки, напоминают соответствовавшие четырём сезонам части «дороги Солнца», известной уже ассирийским астрономам во втором тысячелетии до н. э. Затем каждая дуга делится на три части и получается 12 так называемых «мест». Вероятно, занятие определённой группой звёзд определённого места в определённое время суток указывало на наступление определённого календарного месяца.

Схема эта была весьма употребительна. Её упрощённые варианты, включавшие только кардинальные точки («центры», греч. «кентры») и соединяющие их дуги, применялись для упрощённых гаданий. Есть мнение, что в основе её лежали не вавилонские модели, а разработанная жившими в тропической зоне египтянами модель небесного экватора, на которую как бы проецировался пояс Зодиака.